Культурные эпохи в истории становления человека, тыс. Лет

На периодичность изменения и других видов млекопитающих в Африке, помимо гоминид, указывает Maglio (1978)¹. Период быстрого изменения гоминид совпадает с темпами обновления видового разнообразия млекопитающих, за которым следует стремительный спад этого обновления и наблюдается вымирание до 30% видового разнообразия животных, что связано с резкими климатическими изменениями.

Для того, чтобы убедиться в нелинейном характере развития культуры человека, обратимся к графику, иллюстрирующему зависимость изменения длительности эволюции человека и его культур (рис. 2, 3, табл. 1).

Рис. 2. Относительная скорость эволюции человека (от австралопитека до современного человека). График построен на основе изменения отношений продолжительности существования предшествующего – к последующему виду, подвиду человека. По оси ординат показано, во сколько раз предыдущая длительность существования человека выше последующей

Приведенные выше графики подтверждают эту мысль, иллюстрируют периодичность в изменчивости гоминид и их культур на финишной прямой эволюции к современному человеку. Да и сам Р. Фоули в конце концов признает, что скорость эволюции гоминид не должна быть постоянной. И он выделяет три периода сравнительно быстрых эволюционных изменений у гоминид: появление Homo erectus массивных австралопитеков и анатомически современного человека.

Рис. 3. Относительная скорость эволюции гоминид (от австралопитека к современному человеку)

На кривой относительной скорости эволюции гоминид от австралопитека и до современного человека четко выделяется два максимума и минимума. Минимальными скоростями эволюции отличаются H. erectus и H. sapiens (ранний). При этом первое нарастание скорости эволюции идет к человеку умелому от восточноафриканских гоминид. Второе нарастание скорости идет в направлении от питекантропу – к неандертальскому человеку. Третье нарастание скорости развития человека идет от раннего – к развитому H. sapiens. Замедление развития связано с переходом от человека умелого к прямостоящему человеку, от неандертальца – к раннему современному и, наконец, от развитого человека – к современному человеку. Периодичность взлета и падения скорости эволюции человека надо как-то объяснить.

Обычно до сих пор признавалось, что человек, по крайней мере от восточноафриканских гоминид, эволюционирует к современному человеку по типу непрерывности. Как видим, такая непрерывность прерывисто периодична.

Чтобы исключить влияние длительности времени на случайный характер эволюции, на графике (рис. 3) показана та же эволюция людей, но от австралопитека. Как видим, картина принципиально не меняется. До человека умелого тенденция развития от гоминид та же – периодичная, как и от умелого к современному человеку. На графике изменения скорости эволюции культур (рис. 4) можно отметить, что резкое замедление эволюции наблюдается от ашеля к мустье. В это время питекантропа олдовайской культуры на линии эволюции сменяет неандертальский человек. Второе замедление эволюции связано с переходом от ореньяка к гравету. Третье замедление наблюдается от солютре к мадлену и далее – к настоящему времени.

Рис. 4. Относительная скорость и периодичность эволюции культур. График построен на основе изменения отношений продолжительности предшествующей к последующей культуре. По оси ординат показано, во сколько раз предыдущая длительность культуры больше последующей. Эволюция культур сопровождается подъемом и упадком

Олдовайская и ашельская культуры раннего палеолита унаследованы линейным характером постепенного и нереволюционного их становления. Можно предполагать, что ранний палеолит и есть предтеча осознанного выделения человеком себя из природы. Эта «осознанность», по-видимому, связана с накопленными людьми знаниями об изменчивости окружающего мира (географо-климатической фактор) и их способностью сознательной приспособительности к этой изменчивости (мигрировать из экстремальных областей за животными в поисках пищи или в поисках новых благоприятных территорий).

Другими словами, в период до ашеля (скорее всего, включая человека умелого) люди отделяли себя от животных не только умением изготавливать примитивные каменные орудия и пользоваться огнем, но и способностью воспринимать изменчивость мира, мигрировать вслед за изменениями окружающей среды в более благоприятные регионы. С появлением прямостоящего человека, а затем питекантропа зарождается «осознание» возможности ограничивать влиянии стихии природы на свое существование и конкурировать за выживание с животными, обретя естественные убежища (пещеры). Таким образом, человек, выделяя себя из природы через осознание существования себя в ней, противостоит ее стихии умением пользоваться огнем, примитивными орудиями, жилищем. Он догадывается содрать шкуру животных и защитить себя от сезонных изменений в окружающем его мире. Зарождается разум, как способность понимания, примитивного осмысления происходящего вокруг человека. Видимо, мы до сих пор еще недооценили эту предтечу человека разумного. Разум не выкристаллизовывался в разумном человеке – зачатки разумности появились гораздо раньше. Только «разумность» была направлена на познание мира дикой природы, в которой дикость первобытных людей на границе ашеля не выглядела дикостью животных, а представляла собой скорее разумных варваров.

На основе данного приема оценки периодичности в истории развития человека и его культуры у нас нет оснований говорить о наличии разума у австралопитека и человека диринга в Якутии. Примитивизм орудий этих архитипов вынуждает пока провести параллель с малоосмысленным характером использования камней и палок для добычи пищи, раскалывания орехов и т.д., которые мы наблюдаем у современных обезьян. И если строго научно будет доказан систематический характер изготовления этих орудий с какой-то определенной целью, то зачатки разумного человека надо находить и в человеке диринга, то есть на рубеже 2,5 млн лет назад.

Человек умелый еще слишком медленно накапливает знания. Это сдерживает его развитие. Продолжающаяся эпоха дунайского оледенения, как «вызов» выживаемости виду, стимулирует человека к производству более совершенных каменных орудий. Эректус и питекантроп должен уже формировать примитивный язык. Неандерталец демонстрирует уже удивительные признаки символизма, связанные с отправлением культа захоронения своих близких. И если это действительно не случайность, а закономерность, то неандерталец дает мощный импульс дальнейшему развитию культуры и передает эту эстафету раннему человеку разумному. Накопленные знания (опыт) за время 500–350 тыс. неандертальский человек передает их по эстафетному принципу дальше и готовит почву становления разумности раннему разумному человеку. Именно ранний разумный человек еще в ашеле смешивается с остатками орд неандертальца и выходит к уровню мустьерской культуры на рубеже 100–80 тыс. лет назад. Здесь не может происходить смены неандертальца развитым разумным человеком. Неандертальский человек – это эволюционная предтеча раннему разумному человеку¹. Градиент скорости (увеличивается крутизна наклона графика) эволюции у него гораздо выше, чем от ранних гоминид к умелому человеку. Ранний разумный человек «проскакивает» перигорскую культуру с тем же градиентом скорости, но к рубежу ореньякской культуры скорость его эволюции снова падает.

За 43 тыс. лет человек переходит к строительству трех поколений культур! В то время как за 420 тыс. лет он создал только ашельскую культуру, а за 2000 тыс. лет – олдовайскую, древнейшую культуру примитивнейших каменных орудий.

И все-таки где же та грань, которая от нас, разумных людей, отделяет особь, которую нельзя назвать разумной, но которую уже нельзя считать животной? Полученные расчеты с их графической интерпретацией дают возможность предположить существование доинформационного человека глубже в истории культуры, чем полагают сейчас. А именно, это олдовайская культура в рамках Homo habilis – Homo erectus. Р. Фоули же прямо указывает на то, что Homo erectus был конечным продуктом эволюционной и экологической динамики африканских сред обитания в плиоцене и нижнем плейстоцене. Позже начинается стремительное расселение людей по Евроазиатскому континенту.

Каковы причины снижения или ускорения темпов развития видов, подвидов человека?

Причин много. В основном споры подогревали палеонтологи, которые поставили вопрос, происходила ли эволюция постепенно и с постоянной скоростью или она характеризуется периодами быстрых изменений, сменяющихся периодами застоя.

Свидетельства в пользу прерывисто-равновесной модели эволюционных изменений использовались как доказательства того, что характер эволюции определялся не естественным отбором, а какими-то другими механизмами¹. При этом некоторые исследователи считали, что вопрос об эволюции является основным, а вопрос о темпах эволюции – производным.

Согласно классическим дарвинистским представлениям эволюция проявляется на уровне отдельной особи. Соответственно, поскольку адаптация и отбор тесно взаимосвязаны, видообразование является одной из сторон адаптивных тенденций данной ветви эволюции. Однако такая точка зрения оспаривается тем, что механизмы видообразования отличны от механизмов, действующих на уровне отдельных особей. А новые виды возникают внезапно (быстро) в результате их изоляции. Появляющиеся при этом новые адаптации отличаются по направлению от адаптивных тенденций родительских популяций. То есть, образование новых видов не связано с какой-либо направленностью изменений в предковых популяциях, поскольку предполагает разный характер внутривидовых изменений (естественный отбор) и межвидовых изменений (отбор видов). Его называют «расщеплением» механизмов эволюции. Это находит подтверждение в изменении скорости эволюции.

На скорость эволюции влияет три фактора: интенсивность и направление естественного отбора, частота и характер мутаций, размер популяции и характер ее воспроизведения. Если популяции удовлетворяют всем перечисленным факторам, подвергаются быстрым эволюционным изменениям, то значение естественного отбора уменьшается.

На наш взгляд самым важным фактором, определяющим периодический характер увеличения и уменьшения скорости эволюции, является периодичность естественных процессов изменения среды и, как следствие, изменение характера выживания как гоминид, так и животных и растений, сосуществовавших с ними рядом и служившими им источниками пропитания. Это мощнейший фактор «вызова» природной среды человеку путем сменяющейся череды оледенений и межледниковий (рис. 5).

Рис. 5. Предположительное изменение летней температуры (горизонтальная линия) от возраста отложений (вертикальная линия) североатлантического региона накануне формирования Homo sapiens sapiens для позднего плейстоцена и голоцена. Кривые построены на основе анализа континентальных и морских отложений (по Р. Фоули, 1990). 130 тыс. лет назад наступает период похолодания, который после потепления снова усиливается 70 тыс. лет назад. До неолита климат был суровым. Парадокс заключается в том, что именно на пике низких температур на арену жизни выходит современный анатомический человек.

Почему-то, как только человек входит в эпоху оледенения, градиент (крутизна кривой) скорости его развития увеличивается. Это связано с возможной изоляцией отдельных групп гоминид, которые в этих условиях эволюционируют быстрее. К тому же, как показал Torrence (1983)¹, у современных охотников (рис. 6) и собирателей прослеживается корреляция между сложностью технических средств, используемых охотниками и собирателями, а также широтой, на которой живет данная популяция. Это говорит о многом. Популяции гоминид, жившие когда-то в высоких широтах, видимо, располагали также более разнообразными орудиями, и эти орудия должны быть сложнее по устройству, нежели у тех, кто оставался в экваториальной области. Последним не нужны были столь высокие технологии, чтобы добывать себе пропитание, а тем более строить сложные жилища.

Рис. 6. Связь между географической широтой местности, разнообразием орудий (вверху) и сложностью орудий (внизу) у современных охотников и собирателей (Torrence, 1983)

В этом смысле становится понятным, что в межледниковье мы замечаем тенденцию смены ускоренного на замедленное развитие человека и его культур. Нет «вызовов», которые необходимо учитывать при адаптации к новым условиям. Происходит раскрытие анклавов, ранее изолированных друг от друга. И только начиная с рубежа 8000 лет назад (обширное межледниковье), мы отмечаем взрыв развития культуры при отсутствии признаков морфологического изменения в человеке. Только в межледниковье оказалось возможным строить города и веси, не беспокоясь о том, что они канут под ледником. А как известно, в городах культура развивалась быстрее, чем на их периферии.

Реакция на «вызов» является конструктивным началом не только в скорости эволюции человека, но и его культуры. От мадлена к настоящему времени культура развивается ускоренно, хотя и намечается тенденция выполаживания кривой на рубеже какой-то маячащей впереди стагнации.

Эволюция подвида, предшествующего человеку разумному, по-видимому, завершилась в интервале 200–130 тыс. лет назад и соответствует появлению раннего разумного человека, с которым уживались дикие племена людей. Ранний разумный человек мог существовать параллельно неандертальскому человеку. Смена одних людей другими являлась простым следствием выживания (замещения) в борьбе за существование. Возможно, даже не насильственного. Это происходит и в наше время, когда более развитые этносы поглощают более примитивные (племенные) сообщества людей.

Еще раз подчеркнем, что неандертальцы пользовались не только огнем – они изготавливали сложные каменные и костяные орудия, охотились на крупных травоядных животных, а погребения (признаки символизма) свидетельствуют о том, что они уже имели представление о существовании мира усопших¹. В этом случае они просто не могли не обладать духовностью, хотя и примитивной. Анализ костных останков из Кро-Маньон показывает, что кроманьонский человек существовал в одно и то же время с неандертальским человеком, и не исключено их взаимовлияние друг на друга. Генетика же подтверждает, что не было ассимиляции неандертальцев предками современного человека. Но будущее оказалось не за массивными и «угловато-грубоватыми» неандертальцами. Будущее оказалось за более технологичным и грацильным (умел изготавливать более изящные, острые, удобные орудия труда и охоты) человеком современного типа, который легче перенес наступающую новую волну ледников. Именно он 33 000 лет назад уже освоил наскальную живопись. Древнейшая наскальная живопись в пещере Шове² поразила воображение специалистов своей древностью и изящностью. Такой уровень художественного мастерства наших предков также ломает устаревшие взгляды на концепцию достаточно молодого происхождения современного разумного человека.

Полученная цифра может шокировать, поскольку до сих пор считается, что человек прекратил свое морфологическое развитие на рубеже развитого человека – 67 тыс. лет назад. Видимо, удревнение возраста рода разумного человека – один из новых этапов в понимании происхождения разума. Разум значительно древнее, чем мы полагали до сих пор. У него нет границы, по которой мы можем отличать разумность от неразумности. Она размыта во времени, как размыта граница между неживым и живым, между животным и человеком.