5. Наблюдение животных по следам

Таким образом мы видим, что при известной настойчивости и наблюдательности, экскурсируя в природу, можно путем прямых наблюдений многое сделать в отношении установления видового состава фауны наземных позвоночных и их экологии. Однако непосредственные наблюдения возможны не всегда и не над всеми животными. Иногда даже применение специальных приемов наблюдения не позволяет собрать нужный материал. Особенно трудно изучать диких млекопитающих. Встречать их самих приходится редко, и даже мышевидные грызуны в лесу мало попадаются на глаза, так как значительную часть времени проводят в своих норках, а на поверхность выходят по ночам или в ранние утренние часы и при малейшей тревоге спешат сразу же спрятаться в убежище. Об экологии этих животных мы судим по разного рода следам их пребывания и жизни — отпечаткам лап на снегу или земле, остаткам пищи, клочкам шерсти или перышкам, потерянным при линьке, по тропинкам, норам и логовищам и т. д. и т. п. Поэтому каждый специалист по экологии млекопитающих и птиц должен не только уметь вести непосредственные (визуальные) наблюдения над дикими животными, но и быть следопытом. Это трудный, но исключительно увлекательный и плодотворный метод полевой работы. Постоянные экскурсии в природу, внимательность, систематический сбор наблюдений над следами помогут в конце концов овладеть техникой чтения следов. Но и тогда надо непрестанно практиковаться. Большую помощь экологу-следопыту окажет замечательная книжка А. Н. Формозова (1936), ценная брошюра Н. А. Зворыкина (1934), интересная работа Ю. М. Ралля (1935) и другие руководства, указанные в списке литературы. Кроме того, для успешной работы нужно хорошо представлять основные биологические особенности изучаемых животных.

Изучением следов можно заниматься круглый год как по «черной тропе», так и по «белой тропе». Конечно, летом находить следы значительно труднее, но зато они отличаются большей ясностью и отчетливостью, чем зимою. Дальше мы расскажем, где лучше всего искать следы в бесснежное время года.

Вообще следами животных называются всякие свидетельства их существования, но в узком смысле слова под следами подразумеваются только отпечатки их лап. В дальнейшем изложении мы будем говорить главным образом именно об этих следах.

Рис. 64. Следы некоторых зверей (по Формозову): а — лисица, б — рысь, в — выдра, г — куница, д — горностай, е—русак, ж — беляк, з — белка.

Можно рассматривать отдельные отпечатки, группы их, оставленные всеми четырьмя лапами и, наконец, цепочки или дорожки следов.

Крупных млекопитающих и птиц нетрудно определять по отдельным отпечаткам, но у мелких зверьков они часто бывают настолько неясными и так похожими у разных видов, что здесь надежнее руководствоваться характером группы, т. е. взаимным расположением конечностей во время движения.

О тдельные отпечатки прежде всего классифицируются по размеру на крупные, длиной более 5 см (волк, собака), средние — длиной не менее 2 см (кошки, суслики) и мелкие — короче 2 см (мышевидные млекопитающие). По форме отпечатки могут быть круглыми, овальными и продолговатыми (рис. 64).

Рис. 65. Как измерять один отпечаток. След передней лапы степного волка (из Формозова).

Находимые следы следует измерять (в миллиметрах) с помощью небольшой линеечки; мягкие сантиметры менее удобны, особенно при работе на мягком снегу, чем грунте. При измерении следа масштаб кладется рядом, но не на сам отпечаток. У отдельного следа измеряется максимальная длина и ширина, считая когти (см. рис. 65). Размер прыжка измеряется одними авторами между одноименными отпечатками (т. е. между передними или между задними лапами), другими (Ралль) — между разноименными. Мы, лично, придерживаемся первого способа. Измерять лучше от переднего края следа, так как он более четок, чем задний (рис. 66). Для определения мелких грызунов измеряют промежутки между следами в группе (рис. 67).

К роме размеров, диагностическое значение имеет взаимное расположение отпечатков, наличие следов от когтей, волосков вокруг пальцев, черты от хвоста (при движении но снегу и песку), характер цепочки следив, степень ее извилистости.

Рис. 66. Как измерять длину прыжка. Следы лесной мыши (из Формозова).

Характер отпечатка зависит от множества причин —веса животного, типа и скорости движения, высоты прыжков, почвенно-грунтовых условий, рельефа, влажности почвы, погоды. Поэтому не только в пределах вида, но и у одной и той же особи следы могут сильно отличаться друг от друга и чтобы найти типичные, всегда нужно просмотреть цепочку на более или менее значительном расстоянии.

Животные двигаются разными способами (аллюрами) — шагом, рысью, прыжками и галопом. Некоторые виды постоянно пользуются смешанными аллюрами, и это является для них отличительной особенностью.

Большую помощь при изучении следов оказывают рисунки. Конечно, идеальными являются рисунки, вроде исполненных Формозовым, или фотографии следов (о технике фотографирования следов на земле см. выше, в гл. I). Не умеющие рисовать художественно, могут ограничиться изображением схемы взаимного расположения следов в группе и цепочке и передать в виде контуров форму отпечатков и отдельных пальцевых подушечек и когтей, обязательно всякий раз указав масштаб рисунка и с какого именно отпечатка он сделан — правого, левого, переднего или заднего. Такие контурные схемы лучше даже не тушевать, чтобы не замазать нужные детали. Рельеф отпечатка может быть передан с помощью горизонтальной штриховки или точками, причем более жирные точки и черточки показывают углубления, а тонкие — уплощенные участки.

Рис. 67. Как измерять группу отпечатков. Следы белки на неглубоком рыхлом снегу (из Формозова).

Рассматривая следы или выслеживая по ним животное, ни я коем случае не следует наступать на отпечатки, а нужно идти рядом. Можно двигаться как походу следа («вносок»), так и против него («в пяту») в зависимости от поставленной перед собой задачи. На ясных отпечатках направление движения зверя легко устанавливается по когтям или положению копыт (острые концы смотрят вперед). На снегу же, где следы быстро осыпаются, важным признаком являются черточки, оставляемые лапами при поднимании вверх («выволока») и опускании в снег («поволока»). Иногда они соединяются вместе или разделяются промежутком. «Спуск в ямку следа поволоки, — пишет 3ворыкин,— чаще значительно более отлогий, чем подъем из ямки у выволоки. Выволока указывает направление хода рваными разрывами поверхности снега при выходе из ямки и осыпью выволоченного снега». Остроумный и точный способ определения направления движения зверя по следам на снегу предлагает О. И. Семенов-Тян-Шанский (1948), он обращает внимание, что передняя стенка следа всегда бывает более твердой, чем задняя, даже по прошествии большого промежутка времени. Исходя из этого, для определения направления движения, нужно ощупать стенки следа — более твердая явится передней и укажет, что именно в эту сторону направлялось животное.

В зависимости от задачи исследования, животное «тропят» с большей или меньшей детальностью. В одних случаях, когда нужно выяснить путь зверя в общих чертах или поскорее настигнуть его самого, двигаются по ходу, срезая все петли. Но если необходимо установить полную картину суточной деятельности, тогда приходится идти по следу шаг за шагом, через какие бы трущобы он ни вел.

Исключительно важно научиться определять свежесть следа. С этого начинается каждое тропление. Следует иметь в виду, что следы остаются свежими очень недолго. Полезно сперва понаблюдать за следами домашних животных — собаки, кошки, кролика, козы, а затем уже переходить к изучению следов в природе. Это относится и к определению свежести следа.

Летом, вернее в бесснежный период, лучше всего искать следы в местах, не покрытых травой или лесной подстилкой — на илистых и песчаных берегах водоемов; на дорогах после дождя, когда лужи начали высыхать и покрыты тонким слоем грязи или, наоборот, на тех же дорогах, но покрытых вылью; на обнаженных участках песка; под выворотами корней, около упавших елей и сосен и т. п. Надо выработать в себе привычку не оставлять без внимания ни одного такого места, где можно ожидать встретить след и тщательно его осматривать. Искать следы нужно рано утром, так как позднее на пыли и песке их развеет ветерком, на дорогах и тропинках затопчут люди скот, на влажном илу — высушит солнце. Ралль пишет: «Недолговечность следов является досадным препятствием в работе. Осмотр их производится преимущественно, с восходом солнца и в тихие часы вечера, сообразуясь с затишьем и косым освещением — очень важным условием работы следопыта. Однако освещение такого рода обладает особенностями, с которыми надо освоиться. Излишне малый угол падения лучей восходящего солнца придает следу чеканную рельефность с глубокими тенями, скрадывающими детали пальцев, бугорков и ямок ступни. Зарисовка следа в этих условиях затруднена. Примерно через час после восхода прямые лучи падают под особенно выгодным углом, а детали в глубине следа освещаются рассеянным светом неба; во всех случаях наблюдатель рассматривает след против света». Чтобы увеличить «добычу», можно в подходящих местах устраивать специальные грязевые альбомы: на пологом берегу водоема расчищается от травы и сухой листвы участок и покрывается грязью или илом, добытым со дна. Посредине площадки можно положить какую-нибудь приманку (рыбку, птичку, семена, овощи). Каждое пробежавшее животное оставит на альбоме свои следы. Рано утром альбом осматривается, а затем покрывается новым слоем ила.

Кроме следов лап птиц и зверей по черной тропе удается находить много других, и, прежде всего остатки пищи, __ экскременты млекопитающих, погадки птиц. Они представляют весьма большой интерес и мы специально остановимся в разделе о изучении питания на анализе этого рода материала.

По клочкам шерсти, оставшейся на стенках входа в нору или повисшей где-нибудь на ветвях кустов, по перышкам, найденным на берегу водоема или под низко опущенными и ветвями елей, можно судить о времени начала линьки зверей и птиц. Ободранные стволы деревьев укажут, когда олени и косули начали чистить от «бархата» свои рога. Скорлупки яиц, выброшенные из гнезд, являются показателем времени вылупления птенцов данного вида. Тщательно собирая и подсчитывая скорлупки под деревьями в колонии серых цапель в заповеднике Лес на Ворскле, мы устанавливали приблизительное число вылупившихся птенцов. Одним словом, теплое время года отнюдь не является мертвым сезоном для следопыта, а дает много важных данных.

Но наиболее интенсивная работа развертывается, конечно, с установлением «белой тропы». Сплошной снежный покров запечатлевает на своей поверхности следы всех зверей и птиц, если только он не скован толстым весенним настом, подчас выдерживающим даже крупных копытных. Но податливость снега одновременно усложняет работу следопыта, так как, если долго не было пороши (свежевыпавшего снега), то его поверхность оказывается испещренной следами самой различной давности и нужно большое искусство и опыт, чтобы отличить свежий след от старого. Но и свежие следы далеко не всегда оказываются вполне четкими, так как на них влияет целая сумма факторов. Зворыкин пишет: «Выпадение снега, степень его влажности, глубина снежного покрова, величина, форма и плотность отдельных снежинок, действие на них ветра и температуры, другие погодные условия и характер освещения являются главными причинами, влияющими на внешность и крепость (твердость) следа, а внешность и крепость следа служат для определения его свежести. Отсюда и то многообразное выражение проложенного по снегу следа зверя, которое то быстро, то медленно меняется, в зависимости от погодных условий. Иными словами, следы даже одного и того же животного изменяются очень сильно в зависимости от характера снега, по которому оно пробиралось.

«Чем рыхлее снег, —пишет Формозов, — тем шире по площади отпечатки лап, тем неопределеннее их очертания, тем ближе будут они соприкасаться между собой краями. При глубоком снеге длина прыжков и шагов заметно укорачивается, но одновременно удлиняются выволока и поволока... У мелких зверьков (например, у мышей, белок) при рыхлом снеге нередко все четыре отпечатка сливаются вместе, и получается глубокая с расплывчатыми очертаниями ямка. На пушистом свежевыпавшем снегу рябчики, белые куропатки и другие бегающие птицы оставляют след в виде сплошной бороздки, размеченной отдельными ямками — отпечатками лап».

Лучше всего изучать следы по пороше, особенно если снег выпал с вечера, ночь простояла тихая, и к утру все ночные следы сохранились в полной неприкосновенности, тогда как более старые затушевались. Тропление зверей по такой «длинной» пороше позволяет изучить их жизнь на протяжении всей ночи, от выхода с одной лежки до остановки на другой, и собрать обильные данные по питанию, поведению и пр.

Пороша называется длинной или короткой в зависимости от времени прошедшего от выпадения снега до рассвета, т. е. до обычного времени отдыха зверя. Кроме того, охотники отличают «мертвую» порошу, образовавшуюся после обильного снегопада, засыпавшего все старые следы и прекратившегося только к рассвету. «Название «мертвая», — пишет Зворыкин, — по всей вероятности, объясняется тем, что отсутствие после такой пороши даже признаков прежних следов делает снежную пелену безжизненной, мертвой за исключением участков с сравнительно редкими, но зато совершенно свежими следами, ведущими большею частью на лежку. Пороша, в особенности «мертвая», служит без сомнения лучшим средством для бесспорного определения следов...»

Удобно тропить зверей также и во время оттепелей, когда все старые следы оплывают, а свежие получаются четкими, как летом на глине.

При иных условиях отличать свежие следы значительно труднее. Тонкая ледяная корочка, снег, наметенный в ямку следа ветром или насыпавшийся с ветвей и целый ряд иных, иногда почти неуловимых признаков укажут на то, что следы образовались более или менее давно. «Познания в этом деле, — пишет Зворыкин, — приобретаются при острой наблюдательности путем ряда сравнений. Нужны постоянные наблюдения над следами, проложенными на разнообразном по качеству и глубине снегу, в разную погоду, при разных атмосферных условиях, предшествующих и последующих времени проложения следа; не должны быть забыты и влияние освещения на внешность отпечатка. Накопление познаний в этой области требует практики, которая должна быть непрерывной. Перерыв в занятиях ослабляет восприятие многих деталей, и тонкости могут остаться незамеченными». Здесь нет возможности осветить все необходимые детали изучения следов и определения их свежести, и мы вынуждены отослать читателя к вьппецитированнйй прекрасной брошюре Зворыкина.

Кроме эпизодических наблюдений во время следопытче-ских экскурсий, можно горячо рекомендовать методику детального тропления зверей, практически разработанную А. А. Насимовичем (1948) в Лапландском заповеднике. Наблюдатель движется вдоль всех извилин свежего следа, непрерывно считая шаги и регистрируя в записной книжке все, что удалось установить о поведении животного во время пути — заходы в камни, бурелом и под вывороты, нырки в снег, поимку добычи или неудачные попытки, места дефекации, резкие прыжки и зигзаги, следование лыжней или по следам других зверей и т. д. Если проследить весь дневной (или ночной) ход, тогда в наших руках окажется полный его протокол, и мы сможем не только точно установить протяженность суточного хода, но и количественно выразить характер и интенсивность деятельности животного, а в дальнейшем, по мере накопления аналогичных наблюдений, установить влияние изменения условий. Вот как, например, выглядит такой протокол тропления горностая, произведенного нами в январе 1947 года в высокоствольной нагорной дубраве заповедника Лес на Ворскле (Курская область). В первой графе отмечается расстояние в шагах от места одного наблюдения до следующего, во второй — расстояние от исходной точки тропления, наконец, третья графа отведена для записи произведенного наблюдения (см. стр. 239).

В результате тропления, кроме разного рода биологических наблюдений, было установлено, что на протяжении 1300 шагов этот горностай 7 раз делал нырки в снег и копался около деревьев; осмотрел 11 комлевых дупел; залезал на 22 дерева и 4 отрезка пути (всего 33 шага) прошел верхом — по ветвям с дерева на дерево; испражнялся и мочился по одному разу; за все время зверек не поймал ни одного животного. Дальнейшие наблюдения наглядно показали, что горностаи голодали (мелких грызунов в лесу было крайне мало), пытались ловить на деревьях птичек и даже выкапывали из-под снега фекалии. Такое резкое изменение их обычного образа жизни было зафиксировано в точных количественных показателях, что несравненно нагляднее и доказательнее простого словесного описания, характерного для прежних работ по биологии животных.

Методика тропления применялась С. П. Наумовым (1939) при изучении питания зайца-беляка. «Идя по следу зайца, наблюдатель учитывал все случаи поедания грызуном различных растений, при этом каждый раз отмечалась степень поедания по пятибалльной глазомерной шкале. Далее отмечалось, какие части растения поедены. Одновременно учитывались все случаи нахождения кормовых растений в расстоянии 1 м в обе стороны от следа зайца. Последнее важно для установления предпочтения, оказываемого зайцем различным видам встреченных растений».