ЗАР-ЛИТ-XVII-XVIII

Плутни Скапена (Les Fourberies de Scapin) - Комедия ( 1671)

По опыту собственной своей молодости хорошо зная, что за сыновьями нужен глаз да глаз, Аргант и Жеронт, когда покидали Неаполь по торговым делам, поручили попечение о чадах слугам: Октав, сын Арганта, был оставлен под присмотром Сильвестра, а отпрыск Жеронта Леандр — пройдохи Скапена. Однако в роли наставников и надсмотрщиков слуги не больно усердствовали, так что молодые люди были вольны использовать время родительской отлучки всецело по своему усмотрению.

Леандр тут же завел роман с хорошенькой цыганкой Зербинеттой, с которой и проводил все дни. Как-то раз Октав провожал Леандра, и по дороге к тому месту, где жила цыганка, друзья услышали, что из одного дома раздаются плач и стенания. Ради любопытства они заглянули вовнутрь и увидели умершую старушку, над которой проливала слезы молоденькая девушка. Леандр счел, что она весьма недурна собой, Октав же влюбился в нее без памяти. С того дня он только и думал что о Гиацинте — так звали девушку — и всеми силами добивался от нее взаимности, но та была скромна, да к тому же, как говорили, происходила из благородной семьи. Так что в его распоряжении оставалось единственное средство назвать Гиацинту своею — жениться на ней. Так он и поступил.

После женитьбы прошло только три дня, когда из письма родственника Октав узнал страшную для него весть: Аргант с Жеронтом

[534]

не сегодня завтра возвращаются, причем отец имеет твердое намерение женить Октава на дочери Жеронта, которую никто в глаза не видел, поскольку до сих пор она жила с матерью в Таренте. Октав отнюдь не хотел расставаться с молодой женой, да и Гиацинта умоляла его не покидать ее. Пообещав ей все уладить с отцом, Октав тем не менее понятия не имел, как это сделать. Одна мысль о гневе, который обрушит на него отец при встрече, повергала его в ужас.

Но недаром слуга Леандра Скапен слыл редкостным пройдохой и плутом. Он охотно взялся помочь горю Октава — для него это было проще простого. Когда Аргант набросился на Сильвестра с бранью за то, что по его недосмотру Октав женился незнамо на ком и без отцовского ведома, Скапен, встряв в разговор, спас слугу от господского гнева, а потом выдал Арганту историю о том, как родственники Гиацинты застали с ней его бедного сына и насильно женили. Аргант хотел уже было бежать к нотариусу расторгать брак, но Скапен остановил его: во-первых, ради спасения своей и отцовой чести, Октав не должен признавать, что женился не по доброй воле; во-вторых, он и не станет признавать этого, так как вполне счастлив в браке.

Аргант был вне себя. Он пожалел, что Октав единственный его отпрыск — не лишись он много лет назад малютки-дочери, она могла бы унаследовать все отцовское состояние. Но и не лишенному пока наследства Октаву решительно не хватало денег, его преследовали кредиторы. Скапен обещал помочь ему и в этом затруднении, и вытрясти из Арганта пару сотен пистолей.

Жеронт, когда узнал о женитьбе Октава, обиделся на Арганта за то, что тот не сдержал слова женить сына на его дочери. Он стал попрекать Арганта плохим воспитанием Октава, Аргант же в полемическом запале взял да заявил, что Леандр мог сделать нечто похуже того, что сотворил Октав; при этом он сослался на Скапена, Понятно, что встреча Жеронта с сыном после этого оказалась малоприятной для Леандра.

Леандр, хотя отец и не обвинил его ни в чем конкретном, пожелал рассчитаться с предателем Скапеном. Под страхом жестоких побоев Скапен в чем только не сознался: и бочонок хозяйского вина распил с приятелем, свалив потом на служанку, и часики, посланные Леандром в подарок Зербинетте, прикарманил, и самого хозяина побил как-то ночью, прикинувшись оборотнем, чтобы тому неповадно было гонять слуг ночами по пустячным поручениям. Но доносительства за ним никогда не числилось.

От продолжения расправы Скапена спас человек, сообщивший Леандру, что цыгане уезжают из города и увозят с собой Зербинет-

[535]

ту — если Леандр через два часа не внесет за нее пятьсот экю выкупа, он никогда ее больше не увидит. Таких денег у молодого человека не было, и он обратился за помощью все к тому же Скапену. Слуга для приличия поотпирался, но потом согласился помочь, тем более что извлечь деньги из недалекого Жеронта было даже легче, чем из не уступавшего ему в скупости Арганта.

Для Арганта Скапен подготовил целое представление. Он рассказал ему, что побывал у брата Гиацинты — отъявленного головореза и лихого рубаки — и уломал за определенную сумму согласиться на расторжение брака. Аргант оживился, но, когда Скапен сказал, что нужно-то всего-навсего двести пистолей, заявил, что уж лучше станет добиваться развода через суд. Тогда Скапен пустился в описание прелестей судебной волокиты, которая, между прочим, тоже стоит тяжущемуся денег; Аргант стоял на своем.

Но тут появился переодетый головорезом Сильвестр и, рассыпая страшные проклятия, потребовал у Скапена показать ему подлеца и негодяя Арганта, который хочет подать на него в суд, чтобы добиться развода Октава с его сестрой. Он бросился было со шпагой на Арганта, но Скапен убедил мнимого головореза, что это — не Аргант, а его злейший враг. Сильвестр тем не менее продолжал яростно размахивать шпагой, демонстрируя, как он расправится с отцом Октава. Аргант, глядя на него, решил наконец, что дешевле будет расстаться с двумя сотнями пистолей.

Чтобы выманить деньги у Жеронта, Скапен придумал такую историю: в гавани турецкий купец заманил Леандра на свою галеру — якобы желая показать тому разные диковины, — а потом отчалил и потребовал за юношу выкуп в пятьсот экю; в противном случае он намеревался продать Леандра в рабство алжирцам. Поверить-то Жеронт сразу поверил, но уж больно ему жалко было денег. Сначала он сказал, что заявит в полицию — и это на турка в море! — потом предложил Скапену пойти в заложники вместо Леандра, но в конце концов все-таки расстался с кошельком.

Октав с Леандром были на верху счастья, получив от Скапена родительские деньги, на которые один мог выкупить у цыган возлюбленную, а другой — по-человечески зажить с молодою женой. Скапен же еще был намерен посчитаться с Жеронтом, оговорившим его перед Леандром.

Леандр с Октавом порешили, что, пока все не уладится, Зербинетте и Гиацинте лучше находиться вместе под присмотром верных слуг. Девушки сразу сдружились, только вот не сошлись в том, чье положение труднее: Гиацинты, у которой хотели отобрать любимого мужа,

[536]

или Зербинетты, которая, в отличие от подруги, не могла надеяться когда-либо узнать, кто были ее родители. Чтобы девушки не слишком унывали, Скапен развлек их рассказом о том, как он обманом отобрал деньги у отцов Октава и Леандра. Подруг рассказ Скапена повеселил, ему же самому едва было потом не вышел боком.

Между тем Скапен улучил время отомстить Жеронту за клевету. Он до смерти напугал Жеронта рассказом о брате Гиацинты, который поклялся расправиться с ним за то, что он якобы намерен через суд добиться развода Октава, а потом женить юношу на своей дочери; солдаты из роты этого самого брата, по словам Скапена, уже перекрыли все подступы к дому Жеронта. Убедившись, что рассказ оказал на Жеронта ожидаемое воздействие, Скапен предложил свою помощь — он засунет хозяина в мешок и так пронесет его мимо засады. Жеронт живо согласился.

Стоило ему залезть в мешок, как Скапен, разговаривая на два голоса, разыграл диалог с солдатом-гасконцем, горящим ненавистью к Жеронту; слуга защищал господина, за что был якобы жестоко побит — на самом деле он только причитал, а сам от души молотил палкой мешок. Когда мнимая опасность миновала и побитый Жеронт высунулся наружу, Скапен принялся жаловаться, что большая часть ударов пришлась все ж таки на его бедную спину.

Тот же номер Скапен выкинул, когда к ним с Жеронтом будто бы подошел другой солдат, но на третий — Скапен как раз принялся разыгрывать появление целого отряда — Жеронт чуть-чуть высунулся из мешка и все понял. Скапен насилу спасся, а тут как назло по улице шла Зербинетта, которая никак не могла успокоиться — такую смешную историю рассказал ей Скапен. В лицо она Жеронта не знала и охотно поделилась с ним историей о том, как молодец-слуга надул двух жадных стариков.

Аргант с Жеронтом жаловались друг другу на Скапена, когда вдруг Жеронта окликнула какая-то женщина — это оказалась старая кормилица его дочери. Она рассказала Жеронту, что его вторая жена — существование которой он скрывал — уже давно перебралась с дочерью из Таренто в Неаполь и здесь умерла. Оставшись без всяких средств и не зная, как разыскать Жеронта, кормилица выдала Гиацинту замуж за юношу Октава, за что теперь просила прощения.

Сразу вслед за Гиацинтой отца обрела и Зербинетта: цыгане, которым Леандр относил за нее выкуп, рассказали, что похитили ее четырехлетней у благородных родителей; они также дали юноше браслет, с помощью которого родные могли опознать Зербинетту. Одного взгляда на этот браслет было достаточно Арганту, чтобы увериться в

[537]

том, что Зербинетта — его дочь. Все были несказанно рады, и только плута-Скапена ожидала жестокая расправа.

Но тут прибежал приятель Скапена с вестью о несчастном случае: бедняга Скапен шел мимо стройки и ему на голову упал молоток, пробив насквозь череп. Когда перевязанного Скапена внесли, он усердно корчил из себя умирающего и молил Арганта с Жеронтом перед смертью простить все причиненное им зло. Его, разумеется, простили. Однако едва всех позвали к столу, Скапен передумал помирать и присоединился к праздничной трапезе.

А А. Карельский

Содержание