Концепция неявного знания м. Полани.

Майкл По́лани (11 марта 1891 — 22 февраля 1976) — английский физик, химик и философ. Родом из Венгрии; с 1933 года жил в Великобритании. Представитель постпозитивизма.

Полани является автором концепции «личностного (или неявного) знания», которое, с его точки зрения, нельзя выразить в явной форме (например, в виде текстов и диаграмм), но которое является сущностной составляющей деятельности ученого. Личностное или неявное знание формируется посредством личных контактов и оказывает непосредственное влияние на теоретические и практические навыки ученых, их способность к воображению и творчеству.

Нея́вное зна́ние (англ. tacit knowledge) — вид знания, к которому относится то знание, которое не может быть легко передано другим.

Термин был предложен Майклом Полани. В своей работе он писал о процессе, а не о форме знания, однако его термин был использован для обозначения вида знания, которое полностью или частично не эксплицированы (не формализованы). Неявные знания часто включают навыки (умения) и культуру, присущие нам, но не осознаваемые нами.

Основными тезисами является заключения:

• науку делают люди, обладающие мастерством; • искусству познавательной деятельности нельзя научиться по учебнику. Оно передается лишь в непосредственном общении с мастером. (Тем самым традиционный принцип «Делай как я!» звучит с новой силой и представлен в новой парадигме - profreglament.ru); • люди, делающие науку, не могут быть заменены другими и отделены от произведенного ими знания; • в познавательной и научной деятельности чрезвычайно важными оказываются мотивы личного опыта, переживания, внутренней веры в науку, в ее ценность, заинтересованность ученого, личная ответственность.

Для Полани личностное знание — это интеллектуальная самоотдача, страстный вклад познающего. Это не свидетельство несовершенства, но насущно необходимый элемент знания. Он подчеркивает, что всякая попытка исключить человеческую перспективу из нашей картины мира неминуемо ведет к бессмыслице. Ученый уверен, что установление истины становится зависимым от ряда наших собственных, имплицитных оснований и критериев, которые не поддаются формальному определению. Неизбежны и соответствующие ограничения статуса оформленной в словах истины. Полани по-новому оценивает огромную роль веры в познавательном процессе, отмечая, что «вера была дискредитирована настолько, что помимо ограниченного числа ситуаций, связанных с исповеданием религии, современный человек потерял способность верить, принимать с убежденностью какие-либо утверждения, что феномен веры получил статус субъективного проявления, которое не позволяет знанию достичь всеобщности». Сегодня, по мнению автора, мы снова должны признать, что вера является источником знания - profreglament.ru. На ней строится система взаимного общественного доверия. Согласие явное и неявное, интеллектуальная страстность, наследование культуры — все это предполагает импульсы, тесно связанные с верой. Разум опирается на веру как на свое предельное основание, но всякий раз способен подвергнуть ее сомнению. Появление и существование в науке наборов аксиом, постулатов и принципов также уходит своими корнями в нашу веру в то, что мир есть совершенное гармоничное целое, поддающееся нашему познанию.Полани демонстрирует свою богатую осведомленность ходом и течением развития философии науки. Он констатирует (не без сожаления), что в качестве идеала знания выбрано такое представление естественной науки, в котором она выглядит как набор утверждений, «объективных в том смысле, что содержание их целиком и полностью определяется наблюдением, а форма может быть конвенциальной». Тем самым он косвенным образом указывает на все три этапа, пройденные философией науки, сводящие ее к экономичному описанию фактов, к конвенциальному языку для записи выводов и к формулировке на языке протокольных предложений данных наблюдений. Однако интуиция, на его взгляд, неустранима из познавательного процесса. Для автора очевидно, что мастерство познания не поддается описанию и выражению средствами языка, сколь бы развитым и мощным он ни был. Этот тезис, безусловно, противоречит задаче создания унифицированного языка науки. Научное знание, представленное в текстах научных статей и учебников, по мнению мыслителя, всего лишь некоторая часть, находящаяся в фокусе сознания. Другая часть сосредоточена на половине так называемого периферийного (или неявного) знания, постоянно сопровождающего процесс познания Интерпретировать неявное, периферийное знание можно по аналогии с «краевым опознаванием ощущений» от находящегося в руке инструмента, без которого процесс деятельности как целенаправленный процесс невозможен. «Акт познания осуществляется посредством упорядочивания ряда предметов, которые используются как инструменты или ориентиры, и оформления их в искусный результат, теоретический или практический. Можно сказать, что в этом случае наше сознание является «периферическим» по отношению к главному «фокусу сознания» той целостности, которой мы достигаем в результате».

"То большое количество учебного времени, - писал он, - которое студенты-химики, биологи и медики посвящают практическим занятиям, свидетельствует о важной роли, которую в этих дисциплинах играет передача практических знаний и умений от учителя к ученику. Из сказанного можно сделать вывод, что в самом сердце науки существуют области практического знания, которые через формулировки передать невозможно". Знания такого типа Полани назвал неявными знаниями. Ценностные ориентации можно смело причислить к их числу.

Итак, традиции могут быть как вербализованными, существующими в виде текстов, так и невербализованными, существующими в форме неявного знания. Последние передаются от учителя к ученику или от поколения к поколению на уровне непосредственной демонстрации образцов деятельности или, как иногда говорят, на уровне социальных эстафет. Об этих последних мы еще поговорим более подробно. А сейчас важно то, что признание неявного знания очень сильно усложняет и обогащает нашу картину традиционности науки. Учитывать надо не только ценности, как это делает Кун, но и многое, многое другое. Что бы ни делал ученый, ставя эксперимент или излагая его результаты, читая лекции или участвуя в научной дискуссии, он, часто сам того не желая, демонстрирует образцы, которые, как невидимый вирус, "заражают" окружающих.

Вводя в рассмотрение неявное знание и соответствующие неявные традиции, мы попадаем в сложный и мало исследованный мир, в мир, где живет наш язык и научная терминология, где передаются от поколения к поколению логические формы мышления и его базовые категориальные структуры, где удерживаются своими корнями так называемый здравый смысл и научная интуиция. Очевидно, что родной язык мы усваиваем не по словарям и не по грамматикам. В такой же степени можно быть вполне логичным в своих рассуждениях, никогда не открывая учебник логики. А где мы заимствуем наши категориальные представления? Ведь уже ребенок постоянно задает свой знаменитый вопрос "почему?", хотя никто не читал ему специального курса лекций о причинности. Все это - мир неявного знания. Историки и культурологи часто используют термин "менталитет" для обозначения тех слоев духовной культуры, которые не выражены в виде явных знаний и тем не менее существенно определяют лицо той или иной эпохи или народа. Но и любая наука имеет свой менталитет, отличающий ее от других областей научного знания и от других сфер культуры, но тесно связанный с менталитетом эпохи. Противопоставление явных и неявных знаний дает возможность более точно провести и осознать давно зафиксированное в речи различие научных школ, с одной стороны, и научных направлений, с другой.

Один из наиболее известных афоризмов Полани: «Мы можем знать больше, чем способны рассказать» ("We can know more than we can tell").

Неявные знания могут быть переданы только через обучение или получены через личный опыт. Так, умение плавать, ездить на велосипеде, управлять автомобилем может быть приобретено в результате наблюдений, личных тренировок под руководством инструктора, попыток. Любые, сколь угодно ясно сформулированные правила сами по себе не помогут этому научиться.

Другой пример неявного знания - знание языков. Человек, будучи погруженным в языковую среду, осваивает язык постепенно, не изучая правила грамматики.