Развитие фундаментальных идей в.И. Вернадского в исследованиях по биологии и экологии черного моря

В своих рассуждениях о макроструктуре жизни в мировом океане В.И.Вернадский (1967, 1987) выделял основные особенности распределения «живого вещества», как он называл совокупность всех организмов. В природе, подчеркивал Вернадский, основные физические, химические и биологические процессы протекают на границах сред – твердой, жидкой и газообразной. Именно там наблюдаются и главные сосредоточения живых существ. Этот принципиальный вывод уже тогда звучал вполне убедительно, поскольку еще физик-теоретик Дж. Гиббс (J.W. Gibbs, 1839-1903) – один из основоположников термодинамики – говорил о сгущении всех свойств веществ на границах раздела сред.

В.И. Вернадский не детализировал структуру жизни в океане, а писал ее картину «крупными мазками», выделяя главное. Верхней пленкой жизни он называл поверхностный слой толщиной до 100 и даже 200 м, где сосредоточена основная масса живого вещества. Действительно, на фоне 11000 м – максимальной глубины океана - это не более чем «пленка». То же самое о границе море-берег: он представлял ее в виде шельфа, составляющего малую часть Мирового океана, но вмещающего более 85 % массы всех населяющих океан живых существ. Позднее, продолжая и развивая мысль Вернадского, исследователи обратили внимание на то, что и в пределах названных им граничных областей, в свою очередь, имеются еще более плотные сгущения организмов.

Однако в практике исследований морей и океанов это обстоятельство традиционно не учитывалось, и каждую очередную экспедицию планировали таким образом, чтобы охватить всю водную толщу, оставляя ее внешние поверхности, ее контурные области (Зайцев, 1982, Zaitsev, 1986) вне поля зрения науки. Так было и с границей раздела «море-атмосфера», и с границей раздела «море-берег». Считалось, что ничего особенного, по сравнению с тем, что дает изучение водной толщи, эти краевые, периферические области представлять не могут. Под такие рассуждения подводились и вполне объективные, как казалось, научные основания. В отношении границы «море-атмосфера», например, говорилось, что все живое здесь поражается ультрафиолетовыми лучами солнца, которые глубже нескольких сантиметров в воду не проникают, что здесь живые существа уничтожаются волнами, а оставшихся чудом в живых выедают рыбы и птицы.

Поэтому первые сведения о том, что в самых верхних 5 см водной толщи Черного моря обнаружено плотное скопление различных организмов, от бактерий и одноклеточных водорослей до личинок и молоди рыб (Зайцев, 1960, 1961), многими морскими биологами воспринимались весьма скептически. Вроде того, что такого не может быть, поскольку все изучают поверхность моря и ничего подобного не наблюдают. Не поколебали априорную убежденность отечественных морских биологов и последовавшие сообщения зарубежных ученых, которые, используя нашу методику сбора биологического материала на поверхности моря, обнаруживали такие же образования в других морях и ссылались на наш приоритет. В это же время, в самом верхнем слое воды Г.Г. Поликарпов (1964) обнаружил наивысшие в море скопления радионуклидов и различных химических веществ. Было чему изумляться! Как могло статься, что исследователи биологии моря такого не заметили? Об этом шла речь и в докладе автора, а также в ходе оживленной дискуссии по докладу на Первом Всесоюзном (фактически, международном) съезде Гидробиологического общества в Москве в феврале 1965 г. Страсти постарался успокоить профессор А.Н. Тюрюканов из Института химической физики, которым руководил в то время лауреат Нобелевской премии академик Н.Н.Семенов. Он сказал: уважаемые коллеги, ошибки здесь быть не может, это же вернадскология! После чего стал напоминать аудитории основы учения Вернадского (вернадскологии, или биосферологии) о сгущении косного и живого вещества именно на границах раздела сред. Так получилось, что В.И. Вернадский, а точнее, его фундаментальные идеи помогли автору утвердиться в его ранних исследованиях по биологии и экологии моря.

О морском нейстоне и морской нейстонологии написано много. Это продолжающееся направление перспективного научного поиска, которое дает важные результаты для теории и практики (Зайцев, 1960, 1970, 1974, 2006, Поликарпов, Зайцев, 1969, Зайцев, Поликарпов, 2002). Глобальный мониторинг нейстона предложен Комиссией экспертов ООН в качестве эффективного инструмента экологического мониторинга морей и океанов (GESAMP Reports and Studies, #59, 1995, Hardy et al., 1997, Zaitsev, 1997).

Однако развитие огромного научного наследия Вернадского в современной биологии и экологии моря приведенным примером далеко не исчерпывается.

Одна из характерных особенностей экосистемы Черного моря состоит в том, что основная масса (87%) его водной толщи (пелагиали) заражена сероводородом. Причины, приведшие к такому состоянию морской среды, известны. Это уникальный случай в мировом океане, когда глубинные слои воды и более 70% морского дна не пригодны для жизни кислородолюбивых (оксифильных) организмов, составляющих основную часть морской биоты. Здесь обитают лишь серобактерии, а эта обширная область получила название безжизненной, или «азойной» зоны (Bacescu et al., 1971).

Исходя, однако, из принципиальных положений учения В.И. Вернадского, в этой специфической среде тоже должно каким-то образом проявляться явление сгущения жизни на границе вода-дно. Для проверки этого предположения группа ученых из Института биологии южных морей НАН Украины и его Одесского филиала под руководством академиков НАНУ Ю.П. Зайцева и Г.Г. Поликарпова провела специальные исследования образцов грунта из различных точек глубоководной части (батиали) Черного моря (Зайцев, Поликарпов, Егоров и др., 2007, 2008). Результаты оказались сенсационными.

Инкубирование в лабораторных условиях образцов донных осадков (илов), полученных на глубинах от 730 до 2100 м, дало возможность получить культуры аэробных организмов: гетеротрофных бактерий, относящихся к родам Bacillus, Lactobacillus, Listeria,бактерий группы кишечной палочки, высших грибов (Penicillium, Stachybotrys, Ascomycetes), одноклеточных водорослей из отделов диатомовых, динофитовых, кокколитофорид, синезеленых, кремнежгутиковых, зеленых, а также мельчайших, на данном этапе не идентифицированных водорослей, относимых к размерной группе пикопланктона. Эти новые для науки данные представляют собой открытие, имеющее несомненное теоретическое и практическое значение.

Оказывается, дно Черного моря в его сероводородной области до наибольших глубин «выстлано» покоящимися стадиями развития многих организмов. Беспозвоночных животных не обнаружено, однако бактерии, грибы и одноклеточные водоросли представлены множеством видов. Перенесенные в нормальные для них условия обитания, они начинали расти и образовывать культуры.

Особый научный и практический интерес представляют бактерии группы кишечной палочки. Науке известно несколько родов и десятки видов, и все они – свидетельство фекального загрязнения моря, так как происходят, в конечном счете, из экскрементов человека и животных. В Черное море они попадают в составе речных вод, недостаточно очищенных стоков населенных пунктов, животноводческих комплексов, ливневых и талых вод. Практикуются и прямые выпуски хозяйственно – бытовых вод в Черное море как, например, глубоководный выпуск (на глубину 90 м) в районе Ялты и выпуск в Одесском заливе на глубину 5 м в 300 м от берега вблизи Лузановки. Очевидно, существуют и другие временные или постоянные прямые выпуски неочищенных вод в море, но они не всегда афишируются. Микроорганизмы из этих стоков попадают, в конечном счете, и в самые глубокие участки моря.

Можно предполагать, что основной источник микробного загрязнения Черного моря – речной сток, поступающий с территорий более 20 стран Европы и Азии. В этом случае Черное море можно сравнить со своего рода «сточной ямой» для обширных территорий двух континентов. Будучи в значительной степени застойным водоемом с очень медленным вертикальным перемешиванием водных масс, Черное море надолго сохраняет в своих глубинах те организмы, которые в состоянии пребывать в специфических условиях его дна. Если до этого времени биологи полагали, что все кислородолюбивые организмы, попадая в сероводородную среду погибают, данные новых исследований показали, что это не так. Было известно, что бактерии группы кишечной палочки относятся к так называемым факультативным анаэробам, организмам, которые способны развиваться не только в присутствии кислорода, но и при его отсутствии, однако в рассматриваемом случае речь идет еще и о присутствии сероводорода – газа, токсичного для большинства живых существ. Как выяснилось, для кишечных бактерий и это обстоятельство не представляет опасности.

Если бактерии группы кишечной палочки спор не образуют, то другие одноклеточные организмы, такие как грибы и водоросли, способны образовывать споры и цисты и в этом состоянии переживать неблагоприятные условия, сохраняя жизненные функции. После перенесения таких спор и цист в аэробную среду они прорастают и дают жизнь многим видам организмов морского, пресноводного и наземного (грибы) происхождения.

Есть все основания считать, что все внутренние и окраинные моря загрязняются стоками, поступающими с суши, в том числе, содержащими патогенные бактерии, но данных по этому поводу в литературе крайне мало.

Открытие в считавшейся «безжизненной» среде массовых обитателей верхней, кислородной, зоны моря вызывает множество вопросов, требующих дальнейших исследований. Относительно их происхождения особых сомнений не возникает: они выпали из верхних слоев воды и осели на дно, точно так же, как выпадают отмершие организмы в составе так называемого «дождя трупов». Не ясно другое: как они выдерживают экстремальные условия черноморской батиали – «царство» вечной темноты, полное отсутствие кислорода, присутствие сероводорода, низкую температуру воды, не превышающую 8°С, и высокое давление до 220 атмосфер? Сколь долго могут они пребывать в таких условиях? Могут ли они возвращаться обратно в верхние слои моря и при каких обстоятельствах? И, наконец, одинаковы ли по своим морфологическим, физиологическим и биохимическим свойствам культуры, полученные из черноморской батиали, и те, которые рождаются от организмов, весь жизненный цикл проведших в нормальных для себя условиях?

Такой обширный массив новой для науки информации удалось получить, исследуя границу вода-дно в сероводородной зоне Черного моря.

Однако и этим не исчерпываются доказательства перспективности научного поиска в граничных областях моря, обозначенных В.И. Вернадским.

Практически «белым пятном» в наших знаниях о распределении жизни в Черном море остается граничная область «море-берег». Она еще более доступна для изучения, чем граница «море-атмосфера», но по той же причине устремления исследовательской мысли океанологов преимущественно вдаль и вглубь морей и океанов осталась вне сферы их основных интересов. Об этой области уже много знают морская геология, физика моря, но биология сильно отстает. Между тем, судя по предварительным данным, имеющимся в распоряжении автора, прибрежные контуры моря (Зайцев, 1985, Zaitsev, 1986), соответственно, литоконтур (граница «море-каменистый берег») и псаммоконтур (граница «море-песчаный берег») таят в себе немало интересных, загадочных явлений и процессов, важных не только для собственно береговой зоны, но и для всего моря. На их специальное изучение так же натолкнули плодотворные идеи В.И. Вернадского.

Сколь ни парадоксально это звучит, биология и экология границы море-берег изучена гораздо слабее, чем открытые воды моря. Этот парадокс уже упоминался в связи с запоздалым открытием нейстона на границе моря и атмосферы. Между тем, как показывают специальные исследования, в этой зоне происходят чрезвычайно интересные экологические процессы, отголоски которых сказываются далеко за пределами прибрежной полосы моря.

Не вдаваясь в детальную геологическую классификацию, однако имея ввиду экологию водных организмов, можно считать, что морские берега бывают двух основных типов: песчаные и каменистые. Их протяженность на Черном море примерно одинакова. В западном, северо-западном и северо-восточном районах преобладают берега с широкими песчаными пляжами, в остальных – каменистые берега с узкими галечными пляжами и отвесными скалами, уходящими под воду. Первые исследования с позиций вернадскологии уже открыли и здесь много неизвестных или слабо изученных сторон жизни черноморских организмов.

У каменистых берегов каждая волна разбивается о поверхности скал, смачивает их и откатывается обратно. Следующая волна повторяет движение и так продолжается до прекращения ветра и падения высоты волн. Омытая поверхность скал высыхает и выглядит чистой и безжизненной, но это не соответствует действительности. Через некоторое время поверхность камня, бетона или другая твердая поверхность окрашивается в темные тона, вплоть до черного цвета, а высота этой окрашенной поверхности – на высоту волн. В таком виде эта метка прибоя пребывает вплоть до следующего волнения, когда волны смоют возникшую «черноту». Своего рода «черный пояс» окружает по периметру все море у каменистых берегов и среднестатистический наблюдатель даже не представляет себе приморские скалы и камни без темного основания.

Специальные исследования показали, что если с надводной поверхности прибрежного камня осторожно пинцетом или скальпелем снять черную пленку и поместить ее в сосуд с морской водой (предварительно профильтрованной, чтобы удалить из нее различные организмы), она оживает. Через несколько часов можно заметить, как пленка набухает и из нее вырастают различные одноклеточные и многоклеточные водоросли, образуются какие-то «коконы», из которых выходят, еще не определенные до вида личинки, активно передвигающиеся среди водорослей (Зайцев, 1998, 2006). Если черную пленку продержать длительное время в сухом состоянии и затем поместить в морскую воду, из нее так же вырастут водоросли и выклюнутся микроскопические животные. В Одесском филиале ИнБЮМ, где начали эти исследования, такой опыт с отобранной пленкой повторили через 7 лет и получили те же результаты. Черная пленка оказалась живой «биопленкой».

Работы с этим объектом продолжаются, а полученные результаты уже выдвинули перед исследователями новые вопросы. Каким образом морским организмам удается закрепиться на поверхности скалы так прочно, чтобы не быть смытыми тотчас же обратно в море? Сколь долго они могут пребывать в «мумифицированном» состоянии и как выдерживают сухость воздуха, высокую температуру разогретой солнцем поверхности камня? Кто эти жизнестойкие виды и каковы их место и роль в водной среде?

Известно, что в сырую погоду черная биопленка набухает и в этом виде привлекает морские организмы. Из моря на скалы выползают такие брюхоногие моллюски, как морское блюдечко (пателла) и литорина, которые при помощи специальных приспособлений-терок соскабливают увлажненную биопленку и питаются ею. Мраморный краб тоже взбирается на скалы и клешнями отрывает наиболее привлекательные для него частицы (Зайцев, 2006).

В случае загрязнения прибрежных вод поверхностно-активными токсическими веществами, например, детергентами, полихлорбифенилами, нефтепродуктами и др. биопленка не образуется. Ее присутствие – доказательство нормального экологического состояния прибрежной зоны. Черная биопленка – один из чувствительных биологических индикаторов (биоиндикаторов) качества морской среды.

Открытые особенности жизни морских организмов на границе моря и каменистого берега, со своей стороны, доказывают перспективность и результативность научного поиска в области вернадскологии.

Песчаные берега моря, столь доступные для биологических и экологических работ, тоже оказались мало изученными и их специальное комплексное исследование, начатое в Одесском филиале ИнБЮМ (Зайцев, в печати), позволило получить важные, порой неожиданные результаты.

В целом, граница море-песчаный берег изучена несколько лучше границы море-каменистый берег. Известно, что полости между песчинками (так называемые, интерстициальные полости) заполнены водой, соленость которой убывает по мере удаления от линии уреза воды. В этой воде (интерстициальной, поровой, или капиллярной воде) обитают многие мелкие организмы, размеры тела которых позволяют находиться и перемещаться в интерстициальных полостях, поскольку эти полости сообщаются между собой. Многие обитатели поровых вод песчаных пляжей хорошо приспособлены к специфическим условиям этой среды обитания. Они имеют соответствующую форму тела, подходящие для этих условий органы передвижения, довольствуются тем количеством кислорода, который присутствует в поровой воде и тем количеством солнечного света, который туда проникает. Но все это, так сказать, статические характеристики.

Однако живые организмы способны размножаться всюду, где условия обитания это позволяют. Куда девается прирост, тем более, что в песке нет крупных потребителей мелких существ? Кроме того, волны постоянно поставляют в пляжи новые объемы морской воды вместе с населяющими ее организмами и взвешенными частицами. Куда поступают эти вещества и существа, коль емкость интерстициальных полостей не безгранична? Эти и другие вопросы возникают при специальном изучении жизни с позиций вернадскологии на границе море-песчаный берег.

На основании известных из литературы данных (Воробьева, 1999, Воробьева и др., 1992, Монченко, 2003) и первых результатов специальных комплексных исследований, начатых в Одесском филиале Института биологии южных морей НАН Украины, сделаны некоторые предварительные выводы и сформулированы гипотезы (Зайцев, в печати).

Имеются основания утверждать, что жизнь внутри интерстициальных полостей песчаных пляжей намного богаче и разнообразнее, чем представлялось до этого. В поровой воде, помимо специфических организмов-стигобионтов, обитают все виды, размеры тела которых позволяют проникать в интерстиции из накатившей на песчаный пляж волны. Находя там благоприятные для жизни условия, они размножаются. При этом, увеличение численности их популяций не сдерживается крупными потребителями микроорганизмов, как это происходит в остальных биотопах моря.

Из того факта, что каждая набегающая на песчаный пляж волна поставляет новые объемы воды и новых живых существ, высказана гипотеза, что избыточная поровая вода пляжа вместе с населяющими ее микроорганизмами и частицами детрита вытекает (разгружается, сочится) обратно в море. Этот процесс приводит к образованию у самого берега зоны с повышенным содержанием мелких организмов и детрита – кормовых объектов молоди рыб и беспозвоночных животных, как из числа фильтраторов, так и активных растительноядных и плотоядных видов. Эту гипотезу подтверждает, в частности, то обстоятельство, что молодь не менее 90 видов черноморских рыб (Zaitsev, 2000) постоянно скапливается вдоль линии уреза воды. Здесь же развиваются в больших количствах такие беспозвоночные, как бокоплавы и другие, способные вылавливать мелкие пищевые частицы в вытекающих из интерстициальных полостей пляжа поровых водах.

При подобном сценарии развития экологических процессов песчаные пляжи предстают в виде природных генераторов мелких организмов из числа бактерий, грибов, водорослей и беспозвоночных – пищи личинок и мальков рыб, а также беспозвоночных. Однако функционировать таким образом песчаный пляж может лишь в условиях экологической нормы, когда величина пор между песчинками, проточность и аэрация колеблются в благоприятных для живых существ пределах. Благоприятные условия нарушаются, когда в пляж вносятся мельчайшие частицы глины, почвы, ила, либо вредные токсические вещества антропогенного происхождения. Это происходит обычно на участках пляжей, примыкающих к населенным пунктам, предприятиям, сельскохозяйственным объектам, а также в местах массовых скоплений отдыхающих. В этих случаях поры пляжей закупориваются поступившими мелкими частицами, их проточность и аэрация резко снижаются и начинаются процессы разложения органических веществ. Такие участки пляжей утрачивают свои функции природных генераторов мелких организмов, а их рекреационный потенциал резко снижается в связи с созданием благоприятных условий для развития бактерий и вирусов, в том числе патогенных для человека.

Песчаные пляжи могут пострадать и от природных причин, например, от поступления в них с суши ливневых и талых вод, несущих частицы глины и почвы.Они изменяются также под влиянием гидротехнических работ, проводимых на берегу. Например, на пляжи Одесского залива осенью 2007 г. были намыты большие объемы песка с целью предотвращения оползней берегов. Песок добывали вдали от берега, был он мелкозернистым и содержал примеси ила. Слой намытого песка толщиною до 1 м покрыл пляжи и дно на участке берега от мыса Ланжерон до мыса Большой Фонтан. Если инженерные расчеты были выполнены правильно, угроза береговых оползней, которые издавна причиняли большой ущерб городу, ликвидирована полностью, либо они могут проявиться лишь в отдаленной перспективе. Экологические же последствия гидротехнических работ проявились сразу. Пляжи и морское дно перед ними покрылись толстым слоем песка с примесью ила. Существовавшие поселения различных донных организмов – мидий и других моллюсков, морских желудей (балянусов), бокоплавов и других ракообразных, полихет и других червей и т.д. погибли под толстым слоем песка.Пляж утратил свою былую пористость, проточность и способность к аэрации. Во многих местах пляжа с глубин уже 20-30 см появились очаги сероводорода – следствие разложения органических веществ и живых организмов.

Образовавшиеся широкие намытые пляжи позволяют размещаться многим отдыхающим, но песок и морская вода не всегда соответствуют санитарным нормам. Сократившийся (местами, наполовину) объем морской воды, заключенный между траверсами и волноломами, утратил прежние способности к биологическому самоочищению, поскольку большинство «водных санитаров» погибли под слоем намытого песка. Соответственно, возрос риск микробного загрязнения зон массового купания.

Еще одно негативное экологическое последствие проведенной масштабной гидротехнической операции заключается в том, что прибрежные морские воды Одесского залива утратили былую привлекательность для нагула рыб и для любительского рыболовства. Сами рыбы, практически, не пострадали, поскольку во время проведения гидротехнических работ находились вдали от линии берега, на местах зимовки. Однако, возвратившись весной в привычные места нагула и нереста, бычки и другие рыбы не нашли в них ни богатого корма, свойственного глубинам до 2-3 м, ни донных камней для откладывания икры. Рыбаки-любители забрасывают теперь удочки лишь в немногих местах берега, куда не подавали песок.

Приведенным примером можно проиллюстрировать действие четвертого закона современной экологии в общедоступной формулировке Б. Коммонера: «Ничто не дается даром». За все приходится платить.

Сколь долго может продолжаться сложная экологическая обстановка, создавшаяся в результате благих намерений людей, знакомых с гидротехникой, но не знакомых с экологией прибрежной зоны моря? И сработает ли третий закон экологии в формулировке того же Коммонера «Природа знает лучше»? Надо полагать, что сработает, однако не так скоро, как хотелось бы. Можно надеяться, что в конце концов, атмосферные осадки промоют песок пляжей, а волны отсортируют его и отнесут подальше от линии уреза воды ил, оставив на берегу более крупные фракции песка. Под водой, на намытом слое песка поселятся вначале моллюски, не нуждающиеся в камнях и других видах твердого субстрата: песчаная ракушка (мия), серцевидка, венус, лентидиум. Они будут фильтровать воду, делая ее более прозрачной, и создавать условия для поселения других организмов. Со временем рыбы здесь смогут обнаружить корм. Створки крупных песчаных моллюсков создадут условия для оседания на них балянусов, мидий, мшанок, других сидячих организмов, а также водорослей. Процесс возрождения нормальной морской среды и ее оздоровления будет протекать медленно. Как утверждает профессор Б.Г. Александров (2002) из Одесского филиала ИНБЮМ, его можно было бы ускорить при помощи специальных биотехнологий, например, путем создания системы искусственных рифов. Кстати, функционирование этих экологически позитивных сооружений – еще одно подтверждение практической эффективности фундаментальных идей В.И. Вернадского в области экологии моря.

Литература

1. Александров Б.Г. Гидробиологические основы управления состоянием прибрежных экосистем Черного моря : автореф. дис. ...д-ра биол. наук / Б.Г. Александров. – Севастополь, 2002. – 34 с.

2. Вернадский В.И. Биосфера. Труды по биогеохимии : избранное / В.И.Вернадский. – М. : Мысль, 1967. – 376 с.

3. Вернадский В.И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружения /

В.И. Вернадский. – М. : Наука, 1987. – 340 с.

4. Воробьева Л.В. Мейобентос украинского шельфа Черного и Азовского морей / Л.В. Воробьева. – К. : Наук. думка, 1999 . – 300 с.

5. Воробьева Л.В. Итерстициальная мейофауна песчаных пляжей Черного моря / Л.В. Воробьева, Ю.П. Зайцев, И.И. Кулакова. – К. : Наук. думка, 1992. – 144 с.

4. Зайцев Ю.П. Про існування біоценозу нейстону в морській пелагіалі // Наук. зап. Одес. біол. ст. – 1960. – Т. 2. – С. 29 – 42.

7. Зайцев Ю.П. Приповерхностный пелагический биоценоз Черного моря // Зоол. журн. – 1961. - Т. ХL , вып. 6. – С. 818 – 825.

8. Зайцев Ю.П. Морская нейстонология / Ю.П. Зайцев. – К. : Наук. думка, 1970. – 264 с.

9. Зайцев Ю.П. Жизнь морской поверхности / Ю.П. Зайцев. – К : Наук. думка, 1974. – 111 с.

10. Зайцев Ю.П. Контурные сообщества морей и океанов // Фауна и гидробиология шельфовых зон Тихого океана : материалы Х1V Тихоокеан. науч. конгр. (Хабаровск, авг. 1979) : секция «Морская биология». – Владивосток, 1982. – Вып. 4. – С. 51-54.

11. Зайцев Ю. П. Самое синее в мире / Ю.П. Зайцев. – Нью-Йорк: Изд. ООН, 1998. – 142 с. – ( Изд.ООН; т. XV11).

12. Зайцев Ю.П. Введение в экологию Черного моря / Ю.П. Зайцев. – О. : Эвен, 2006. – 224 с.

13. Зайцев Ю.П. Сообщество микроорганизмов поровых вод песчаных пляжей Черного моря : факты и гипотезы. – В печати.

14. Зайцев Ю.П. Экологические процессы в критических зонах Черного моря : синтез результатов двух направлений исследований с середины ХХ до начала ХХІ веков / Ю.П. Зайцев, Г.Г. Поликарпов // Мор. экол. журн. – 2002. – № 1. – С. 33–55.

15. Средоточие останков оксибионтов и банк живых спор высших грибов и диатомовых в донных отложениях сероводородной батиали Черного моря / Ю.П. Зайцев, И.И. Поликарпов, В.Н. Егоров [и др.] // Доп. Нац. акад. наук України. – 2007. – № 7. – С. 159 – 164.

16. Биологическое разнообразие оксибионтов (в виде жизнеспособных спор) и анаэробов в донных осадках сероводородной батиали Черного моря /

Ю.П. Зайцев, Г.Г. Поликарпов, Н.А. Стокозов [и др.] // Доп. Нац. акад. наук України. – 2003.

17. Монченко В.И. Свободноживущие циклопообразные копеподы Понто-Каспийского бассейна / В.И. Монченко. – К . : Наук.думка, 2003 – 350 с.

18. Поликарпов Г.Г. Радиоэкология морских организмов: накопление и биологическое действие радиоактивных веществ / Г.Г. Поликарпов – М. : Атомиздат, 1964. – 295 с.

19. Поликарпов Г.Г. Горизонты и стратегия поиска в морской биологии : (докл. на Президиуме Акад. наук УССР 16 мая 1968 г.) / Г.Г. Поликарпов,

Ю.П. Зайцев – К. : Наук. думка, 1969. – 31 с.

20. Băcescu M.C. Cercetări de ecologie bentală în Marea Neagră – Analiza cantitativă, calitativă şi comparată a faunei bentale pontice. Ecologie Marină. Vol. IV/ М.С. Băcescu, G.I. Müller, M.–T. Cercetări. – Bucureşti : Editura Acad. Rep. Soc. România, 1971. – 357 p.

21. GESAMP Reports and Studies # 59. – Geneva : WMO, 1995. – 76 p.

22. Hardy J.T. Biological effects of chemical and radiative change in the sea surface : the Sea Surface and Global Change / J.T. Hardy [et al.]; edited by P.S. Liss and R.A. Duce. – Cambridge : University Press, 1997. – P.35-70.

23. Zaitsev Yu.P. Contourobionts in Ocean Monitoring. Environmental Monitoring and Assessment, 7, (1986). – Dordrecht (The Metherlands) : D. Riedel Publishing Company, 1986. – Р.31-38.

24. Zaitsev Yu. Neuston of Seas and Oceans : the Sea Surface and Global Change / Yu. Zaitsev; .edited by P.S. Liss and R.A. Duce. – Cambridge : University Press, 1997. – P. 371 –382.

25. Zaitsev Yu. Littoral concentration of life in the Black Sea area and coastal management requirements. // Jourm of the Black Sea / Mediterranean Environment. – 2006. – P. 113 -128.