Биосоциальные законы и рождение цивилизации

Человечество — единый биологический вид, находящийся в процессе своей преимущественно надорганизменной общественной эволюции: биологическое развитие идет столь медленно (если идет), что не оказывает какого-либо заметного влияния на характер остальных эволюционных процессов. Все те люди, которые живут ныне на Земле — потомки кроманьонцев, которые, по-видимому, только в неолите определились в качестве единственных представителей семейства австралопитековых, сохранивших способность претендовать на право оказаться нашими общими предками. Все остальные близкие виды (и неандертальцы, в частности) были уничтожены в процессе естественного, но уже не внутривидового, а надорганизменного отбора. Существуют разные гипотезы о причинах и характере исхода этой трагедии, ибо в биологическом и умственном отношении многие популяции неандертальцев, вероятнее всего, не уступали кроманьонцам.

Сама причина этой борьбы была более или менее очевидной. В самом деле, если два вида в одной и той же нише выполняют одну и ту же биологическую функцию, то между ними неизбежно разгорается борьба за ресурс, а следовательно, и за выживание. А в неолите разные популяции неандертальцев, а тем более кроманьонцы, были уже разными видами. Но вот победу кроманьонцев надо еще объяснить. Здесь могут быть лишь гипотезы. Я думаю, что исход борьбы лежит уже в особенностях цивилизации этих видов.

Палеолитическую революцию, которая перестроила само содержание процесса эволюции прачеловека (неоантропа), удалось пережить, вероятнее всего, далеко не всем видам австралопитековых, которые в начале четвертичного периода переселились из тропического леса в саванну. Не все виды смогли усвоить качественно новые условия обитания, приспособиться к использованию искусственных орудий и увеличению роли интеллекта в жизни первобытных сообществ. В самом деле, необходимость накапливания знаний, навыков, мастерства потребовала ограничений на действие биосоциальных законов. Эти законы установились в самом начале антропогенеза и постепенно начали приходить в противоречие с новыми условиями жизни. Стала возникать система запретов, все то, что мы теперь называем основами нравственности, способной оградить рождающееся общество от безраздельного господства биосоциальных законов и обеспечить развитие общественных форм жизни. Вероятно, именно с этого периода стало возможным говорить о возникновении цивилизации неоантропов.

Употребляя слово «цивилизация», я буду иметь в виду некоторую общность людей, характеризуемую определенным набором ценностей (в том числе, и технологиями, и навыками), системой общих запретов, похожестью (но не тождественностью) духовных миров и т. д. Но любому эволюционному процессу, в том числе и развитию цивилизации, сопутствует и рост разнообразия форм организации жизни, в том числе и «цивилизационных разнообразий» — цивилизация никогда не была и не будет единой, несмотря на объединяющую человечество технологическую общность.

Австралопитеки, покинувшие лес, жили первое время, вероятнее всего, в более или менее одинаковых природных условиях. Можно думать, что они в более или менее одно время научились использовать подсобные средства, а затем и создавать искусственные орудия. Такое предположение не противоречит известным данным антропологов. И поэтому многие запреты (например, хочешь иметь жену, добудь ее в другой пещере, т. е. запрет на кровосмешение), а тем более табу «не убий!», умерявшее агрессивность, были ответом всего биологического вида «пралюдей» на меняющиеся условия жизни, тем биосоциальным законам, которые сформировались за 2—2,5 млн. лет коллективной жизни в саванне.

Однако позднее эти цивилизационные контуры стали наполняться весьма разным содержанием. Причин тому более чем достаточно. Вряд ли у индейцев, живущих в амазонской сельве, и жителей современных мегаполисов могут сформироваться идентичные представления о содержании понятий добра и зла. Но основной разлом цивилизаций проходил, вероятнее всего, по характеру места личности в семье, племени и обществе в целом, в понимании степени соответствия ее личной свободы и способности индивидуума подчинять свои действия общей необходимости. Такое представление — очень консервативная составляющая духовного мира человека, и в разное время степень личной свободы и инициативы играла разную роль в развитии общества. И поэтому служила мощным фактором отбора. Детали этого процесса надерган измен ного (может быть, даже и надпопуляционного) отбора нам никогда не станут известными. Но о характере последнего акта драмы, которая стерла с лица Земли популяции классических неандертальцев (живших еще в начале неолита на Ближнем Востоке), можно высказать достаточно правдоподобную гипотезу.

Эта популяция неандертальцев в умственном отношении потенциально ни в чем не уступала кроманьонцам, жившим в то же время в тех же краях. И потомки неандертальцев могли с таким же успехом занять место в университетских аудиториях, как и наши современники. Но неандертальцы, по-видимому, были более агрессивны — об этом говорят некоторые особенности строения их черепов. Такие особенности означают, что в сообществах неандертальцев было труднее преодолеть действие биосоциальных законов, подчинить их индивидуальность общим правилам поведения. И, следовательно, сохранить умельцев и других носителей необходимой информации. Эти индивиды в рыцарских боях за самку вряд ли могли выстоять против дюжих молодцов с пудовыми кулаками и не очень развитым интеллектом. Уметь сделать топор вовсе не означает умение его использовать в драке! Значит, такие популяции, теряя «мастеров», теряли и в скорости своего технического прогресса. В результате у неандертальцев оказывалось худшего качества оружие, и их боевые дружины были менее дисциплинированны. А поскольку между двумя популяциями, обладающими общей экологической нишей, живущими за счет одного и того же ресурса, не может не возникнуть смертельной конкуренции за этот ресурс, то одна из популяций неизбежно должна будет погибнуть.

Исход этой борьбы был заранее предрешен — неандертальцев подвела нравственность!

Таким образом, есть все основания полагать, что первый глобальный (общепланетарный) конфликт в истории антропогенеза свелся к столкновению цивилизаций, главное отличие которых сводилось к различию духовных миров и представлению о месте личности в общественных структурах.

По мере освоения человеком потенциальной ойкумены, проблемы, вызываемые цивилизационной дифференциацией, становятся все более и более весомой причиной конфликтов и смены страниц нашей общей истории. Необходимость кооперации, диктуемая развитием производительных сил, встречается со все большими трудностями нахождения необходимых компромиссов. Но прежде чем говорить о будущем и роли этого противоречия и его следствиях, остановимся на обсуждении некоторых особенностей понятия «цивилизация».