1.2 Из рассказов старого охотника

Волки всегда идут только по тропе, и только след в след. Не загрязняют своим запахом пространство, не пугают множеством следов животных, которых ищут или преследуют. Сбивают с толку охотников малым вроде бы числом стаи. Зимой я редко охотился на серых хищников. В холодное время на богатые трофеи рассчитывать не приходится. Если зима снежная - плохо коню: тяжело идти, корма мало. Если малоснежная - следов на стылой земле не остается.

Зимой я ставил капканы. Я знал, что звери непременно возвратятся, где убили крупное животное, где растерзали овец. Они обязательно приходят на место бывшей сладкой трапезы. На месте бывшего разбоя, точнее вокруг него (от центра в радиусе метров пять-шесть) ставлю четыре капкана. Подкоп, чтобы зарыть крепежный штырь, делает осторожно. Лишнюю свежую землю уносил в мешке и высыпал далеко в стороне. Прочный провод капкан прикрывал сухими листьями кустарников, травой, землей.

Волк отлично чувствует запах не только человека, но и железа и свежей землей. По меньшей мере, полусуток надо чтобы выветрились не свойственные этому месту запахи. Несколько кусков мяса разбрасываю в середине «оцепленного » капканами круга. И непременно пару кусков оставляю на главной тропе, по которой должны идти хищники.

Занепогодило как-то, три дня не смог навестить свои ловушки зверолов. А пришел - картина его не удивила. Вокруг - волчьей шерсти с кусками кожи, некоторые части крупных костей ног и головы да кишки. Вот все, что оставила стая от собрата, попавшего в железные клещи. В другой раз в другом месте степняк наблюдал совсем иное - зажатую в капкан лапу. Перегрыз себе ногу мужественный зверь. Ушел на трех. Нам трудно представить его самообладание. Люди на такое не способны. Что примечательно. Волк, попав в смертельно зажавшие его ногу тиски, мучается долго, стараясь освободиться изо всех сил. Не меньше суток ведет борьбу за жизнь. И только тогда понимает тщетность желания и возможностей вырваться на свободу. Обессиленный, смертельно измученный, но не потерявший силу духа решается на крайнюю меру отгрызает защемленную часть ноги. А что интересно, они не уходили далеко от мучившегося члена своей стаи. Их изводили стенания, но помочь никак не могли, разделяя боль близкого. Ему отвели сутки. Время истекло. Собрат оказался слабым, трусом, не хватило ему мужества перегрызть себе ногу. Ему выносится приговор через …съедение. Как говорил, мой учитель, Джумажан Турегалиев: «Хочешь волка поймать капканами, проверяй их через сутки. Дольше не придешь - будет поздно. Труд твой напрасный. Шкуру не сдашь, барана, значит, в награду не получишь. Для нас это - те же деньги. Бесполезным делом люди не должны заниматься».

Чаще всего, Бурхан Ниткалиевич останавливался на ночлег у чабанов, пастухов, табунщиков. Хорошо знали его в большой степи многие, если не все. А если не были знакомы лично, то премного наслышаны о спасителе своих стад. Потому все без исключения радовались встрече с ним. Такой день - праздник в семье степняков. Гость дорогой в доме.

К вечеру, когда основной накал работ животноводов спадал, хозяйка накрывала достархан с национальными блюдами. Долгая беседа скрашивала жизнь степных аборигенов, не избалованных обществом, гостями. Да еще такими, которые непременно избавят их от постоянной головной боли-нападения (чаще ожидания нападения) серых разбойников на единственный источник их существования - на домашний скот.

Но даже за обильным столом ему вроде бы чего-то не доставало. Он знал, чего. Мысли его были там, в степном безбрежном океане. Вытерпеть не мог. Перед сном непременно уходил метров на 200-300 от кошары, садился на бархан и слушал степь. Живая она. А слышались ему, в первую очередь, голоса его друзей.

Бурхан-ата в совершенстве знал музыку волчьего воя. Без труда, без заминки расшифровывал разговор, вой - пение серых разбойников. И на завтра уже точно знал, в какую сторону пойдет, какого певуна возьмет. Уважал он своих врагов. С ними по-умному в борьбе надо добиваться превосходства. Перехитрил - получил удовлетворение.

На заданный нами вопрос, было ли жалко убивать волков, он однозначно ответил нет. Волки - это беспощадные и коварные животные, при нападениях безжалостно убивают свою жертву, принося большой урон животноводам. Но в то же время им нужно отдать должное. Он прекрасно понимал, что волки-санитары, врачи степи. Польза от них несомненна, хоть дикие, хоть домашние животные, зная, чувствуя присутствие хищников, активно мобилизуют свой потенциал. Они становятся подвижнее, здоровее, их меньше одолевают болезни. Опасность дисциплинирует, заставляет находиться постоянно в форме. Ибо слабые и больные - первая добыча преследователей-хищников.

Достойнее всех других животных принимает смерть волк. В этом убеждался многократно. Невыносима порой боль после тяжелого ранения, скулит жалобно, но подходит охотник - и вмиг зверь забывает о боли. Он готов ринуться на извечного врага своего. Нет, не переворачивается лапами вверх, как иногда собаки. И глаз не отводит, хотя, наверняка, чувствует, что смерть неминуема, когда охотник заносит кинжал или поднимает ружье, чтобы в упор пристрелить. От страха трусливо не убегает. Волк - крепкий, поразительно выносливый, очень сильный. Иногда, в схватке с серым волком Бурхан-ата был на краю смерти.